Бури Нурхонов — один из выдающихся врачей Таджикистана. Он провёл ряд серьёзных исследований в области медицины и воспитал сотни учеников, став для них настоящим наставником. Если бы он был жив, 10 июня ему бы исполнилось 80 лет.

О мотивации выбора профессии, его пути к степени доктора наук, а также о профессиональной деятельности, включая работу в Йемене, можно прочитать в материале Народного писателя Таджикистана Бахтиёра Муртазо в газете «Минбари халқ». Краткую версию этого материала мы приводим ниже.  

 

Изменение выбора профессии после болезни сестры

С раннего детства Бури Нурхонов проявлял большой интерес к знаниям. В шесть лет он пошёл в школу вместе со своим братом. Он обладал отличной памятью и ясным умом, и уже тогда сельские учителя предсказывали ему блестящее будущее, считая, что он станет академиком.

Изначально он собирался поступать на факультет физики. Однако примерно за два месяца до вступительных экзаменов произошло событие, которое изменило его выбор. Его сестра тяжело заболела тифом, и её состояние стало критическим. Родители круглосуточно дежурили у её постели в больнице.

Тогда он заметил, что больных с этим инфекционным заболеванием было много, а лечащий врач — один. Ему не хватало времени на каждого пациента. Именно этот случай подтолкнул Бури к решению стать врачом.

В 1961 году 16-летний Бури Нурхонов поступил в медицинский университет. Вместе с ним на факультет были зачислены ещё двое ребят, которых тогда называли «лучшей надеждой послевоенных лет».

Он с благодарностью вспоминал двух наставников, повлиявших на его путь в науке и жизни: Абдуқодира Рахмонова — школьного учителя в родной деревне, и Комилджона Тоджиева — будущего ректора университета и первого лауреата премии имени Абуали ибн Сино.

Говоря о Тоджиеве, он отмечал: «Он одинаково относился ко всем своим студентам — среди них были выходцы из Худжанда и Памира, Истаравшана и Зерафшана, Гиссара и Куляба, Рашта и Ашта, а также представители других национальностей: армяне, азербайджанцы, осетины, узбеки, русские, евреи и туркмены». 
фото из семейного архива

 

​​​​​​​Исследования и изобретения

Ещё в студенческие годы Бури Нурхонов написал свою первую научную работу под названием «Микроорганизмы гортани у сотрудников хирургического отделения». В дальнейшем он посвятил свои труды изучению особенностей ожоговых и лучевых заболеваний в условиях высокогорья.

Он проводил полевые и лабораторные исследования на перевале Анзоб, в клиниках Бадахшана и других регионов. На основе этих данных он защитил кандидатскую диссертацию.

Через год ему предложили продолжить обучение в докторантуре в Москве. Однако в то время он жил с женой и маленькими детьми в съёмной квартире в Душанбе, где затяжные дожди даже пробили крышу. Несмотря на трудности, его научный руководитель настоял: такой шанс может больше не представиться.

фото из семейного архива

Так, спустя семнадцать лет непрерывной учёбы и научной деятельности он стал доктором наук. Он внёс значительный вклад в исследования и открытия, параллельно работал хирургом, публиковал статьи, диссертации и монографии.

Важно, что научные труды Бури Нурхонова были внедрены на практике и дали ощутимые результаты. Его разработки по лечению ожогов и лучевых травм стали особенно актуальными после Чернобыльской катастрофы.

В лаборатории медицинских полимеров Института химии Академии наук под руководством Джурабоя Холикова он создал абсорбирующий препарат для очищения крови, лимфы и других жидкостей организма от токсинов.

Благодаря этим исследованиям таджикский препарат «ИХАНТ» получил международное признание и использовался в медицинских учреждениях России, а также вызвал интерес в ряде зарубежных стран. За это достижение Нурхонов был удостоен премии имени Абуали ибни Сино (Авиценны). 

 

Первая операция

На пятом курсе, проходя практику в Худжанде, Бури Нурхонов впервые самостоятельно провёл хирургическую операцию. Пациенткой была 12-летняя девочка, внучка известного хирурга Новикова. У неё диагностировали острое воспаление аппендикса — операция прошла успешно.

Одним из самых сложных случаев он считал операцию, во время которой нужно было прошить главную артерию. Несмотря на благополучный исход, наставник указал на важность максимальной точности.

Сам Нурхонов позже признавал: именно такая строгость преподавателей заложила основу всех его будущих успехов. 

фото из семейного архива

 

Медицинская служба в Йемене

В 2001 году Бури Нурхонов отправился в служебную командировку в Йемен, где вместе с женой, врачом-педиатром и бывшим главным врачом Детского дома №1 в Душанбе, оказывал медицинскую помощь местным жителям.

Первым местом работы стала больница Исламского общества Вадиулайн в провинции Хадрамаут. Уже в первый год он стал её главным врачом и провёл множество сложных операций. Частыми диагнозами были: кисты аппендикса, грыжи, геморрой, зоб и камни в жёлчном пузыре.

фото из семейного архива

Основной причиной заболеваний считалась нехватка чистой воды. Люди добывали воду из колодцев глубиной до 100 метров, фильтровали её, но качество оставалось низким.

На второй год они переехали в город Радаа, провинция Аль-Байда, где Нурхонов оперировал в основном пострадавших от огнестрельных ранений. По его словам, местные жители были мстительными и часто решали конфликты с применением оружия.

Он также вспоминал, что в Йемене было много больных детей. Его жена ежедневно осматривала до 30–35 пациентов. 

фото из семейного архива

 

Преподавал на таджикском  

Жизненный путь выдающегося учёного завершился 11 июля 2011 года. После себя Бури Нурхонов оставил богатое научное и педагогическое наследие: около 115 научных работ, включая монографию «Гемосорбция для лечения сочетанных ожоговых и лучевых травм», а также труды «Хирургические болезни» и «Общая хирургия».

Он провёл свыше шести тысяч операций и подготовил большое число студентов-медиков. Особенностью его педагогики было то, что все занятия он вёл исключительно на таджикском языке. Это стало важной частью его научной и общественной деятельности. 

О будущих врачах он говорил так: 

«Хирург должен обладать исключительно точными и "лёгкими" руками — как тот искусный мастер медресе Ходжа Мешхед, который мог так рассчитать угол падения солнечных лучей и расположение здания, что на стене проявлялось изображение живого человеческого сердца».

Этим летом оставайтесь с нами в Telegram, Facebook, Instagram, Яндекс.Дзен, OK и ВК